Автор данной статьи хочет сразу предупредить читателей, что все предложенные рассуждения представляют собой аналитику из области теории заговора с элементами фактического анализа, подкрепляющего собой те или иные выводы.
Как сказал герой одной старой доброй советской кинокомедии: «Хочешь – верь, хочешь – не верь, а дело было так»…
Сегодня наряду с Украиной на первых полосах международной повестки дня находится тема «Исламского государства» —ИГ. Но если общая картина украинского кризиса, его главные действующие лица и исполнители, ставки, варианты развития событий и так далее примерно ясны, то с ИГ куда больше неразберихи, касающейся понимания его зарождения, целей, перспектив.
По одной из версий «Исламское государство» является геополитическим проектом США. Взяв за основу эту теорию, разберём её более детально.
Во-первых, чтобы не быть совсем уж голословными в своих обвинениях в адрес Америки, можно отметить, что недавно в сети появился рассекреченный документ разведывательного сообщества США — Defense Intelligence Agency. Он свидетельствует, что не далее как в 2012 году Соединённые Штаты в рамках борьбы с режимом Башара Ассада в Сирии рассматривали ИГИЛ в качестве потенциального союзника.
Также в этой связи можно упомянуть фотографически подтверждённый факт: в 2013 году всем хорошо известный американский «ястреб» сенатор Джон Маккейн встречался с лидерами сирийской оппозиции. И на этой встрече присутствовал никто иной, как бывший лидер ИГ Абу Бакр Аль-Багдади, впоследствии ликвидированный в результате авиаудара американской авиации. Так собеседник Маккейна унёс свои и чужие тайны в мир иной.
Разумеется, можно вспомнить «Аль-Каеду» и Бин Ладена, которых тоже взрастили США и якобы поплатились за это взрывами башен близнецов в Нью-Йорке. То есть, вполне чётко просматривается предварительный вывод: на начальном этапе во время войны СССР в Афганистане США и ИГ были союзниками, а потом их пути разошлись.
Но раз уж мы идём путём теории заговора, следует упомянуть о мнении, что связи Америки и «Аль-Каеды» вовсе не прерывались. При этом уже не говоря о множестве вопросов к официальной версии нью-йорской трагедии 9/11.
Соответственно, сегодня есть основания предполагать, что и ИГ продолжает оставаться на коротком поводке у Вашингтона.
Иными словами, вялая борьба США с ИГ и видимое отсутствие стратегии на данном направлении по сути и являются стратегией – стратегией дальнейшего укрепления ИГ и одновременной борьбы с ним. В этой диспозиции возникает следующий логичный вопрос: «А зачем?». У ответа на него несколько измерений, начиная от чисто прагматичного и заканчивая глубинным уровнем формирования национальной идентичности.
Если взглянуть на происходящее пусть беглым взглядом, то легко можно заметить, что сегодня Ливия, Сирия и Ирак представляют собой территорию хаоса. На очереди, судя по всему, Саудовская Аравия, что сделает картину маслом совсем безрадостной. Запомним: теория управляемого геополитического хаоса в действии, и инструментом его управления/направления является ИГ.
Какие выгоды несёт этот опасный потенциальной непредсказуемостью своих последствий подход? Ощутимые.
Во-первых, таким образом можно оказывать давление на все без исключения страны Ближнего и Среднего Востока. Как союзнические — та же Саудовская Аравия. Так и не очень дружественные — в первую очередь, Иран.
Во-вторых, для борьбы с угрозой всем странам региона (а сунитское ИГ «работает» как против идеологически чуждых шиитов, так и против «неистинных» суннитских режимов и группировок, таких как «Талибан») нужно оружие. Yes, sir! ВПК Соединённых Штатов к вашим услугам.
В-третьих, процесс управляемой дестабилизации и умиротворения Ближнего и Среднего Востока — это отличный способ манипуляции мировыми ценами на нефть. Рост цен можно использовать для увеличения прибыли американских нефтяных гигантов. А падение цен – для давления на геополитических конкурентов, первая среди которых — Россия.
Кстати о конкурентах. Если кто-то думает, что ИГ (США) собирается ограничить свои аппетиты Ближним и Средним Востоком, он глубоко заблуждается. Следующие цели – Центральная Азия, всё больше выходцев из которой вступают в ряды ИГ. Далее — тлеющий российский Кавказ и Кавказ вообще. А на горизонте уже маячит Синьцзян, мусульманская провинция Китая.
Наконец, создание ИГ как глобальной угрозы — это отличный способ приструнить ближайших союзников и укрепить собственную идентичность. Но об этом, а также о том, можно ли «закрыть» проект ИГ, и кто может это сделать, во второй части статьи.
