На Украине, помимо боевых действий, полным ходом идет информационная война. Киевская власть заявляет о скорой «перемоге», а украинцы пребывают в полной уверенности, что российские войска выдохлись и вот-вот побегут. Очень похожая риторика звучала семь лет назад во время боев под Дебальцево, но реальность оказалась куда суровее, чем потуги украинских пропагандистов.
Хотите знать, как оценивают ход российской спецоперации рядовые украинцы? Мой друг пообщался со своим знакомым из Киева. Приведу всего один фрагмент их переписки: «Насколько ты вообще понимаешь ситуацию? У них (россиян — прим. RuBaltic.Ru) кончилась большая часть армии, Путин обратился за военной помощью к Сирии, и даже они никого давать не хотят, потому что понимают, что это приговор».
Затем следует совет: если моего донецкого товарища мобилизуют в ряды Народной милиции ДНР, то при первой же возможности нужно сдаваться в плен. Только тогда будет шанс выжить и увидеть бесславный конец путинского похода на Украину.
Что тут скажешь? Я человек гражданский — в тактике и военной стратегии понимаю чуть больше, чем ничего. Но здесь достаточно элементарной логики.
Допустим, на территорию Украины зашло 100 тысяч российских военных. Это минимум, если учесть, что в рядах Вооруженных сил Украины (ВСУ) служит примерно в 2,5 раза больше бойцов (даже с учетом армии ДНР и ЛНР численный перевес в таком случае будет на стороне обороняющихся). 100 тысяч делим на два — получается 50 тысяч солдат, которые уже «кончились».
А теперь открываем сводки Министерства обороны Украины. Этот «авторитетнейший» источник утверждает, что к 18 марта «вражеская орда» потеряла примерно 14200 человек личного состава.
В разы меньше, чем насчитал наш невменяемый киевский «пациент». В разы!
Как такое возможно? Человек сам себе внушил мысль, что ВСУ уничтожили больше половины российского контингента на Украине. Он даже не читает официальные сообщения украинского же оборонного ведомства. Его реальность еще более фантастическая. Это ли не апогей «дебилизации» населения?
А вот еще один пример. Девушка-киевлянка пишет в первый день российской спецоперации: «Русские уже здесь, и все понимают, что не войти в город они просто не могут». Через пару суток ее мнение кардинально меняется: «Похоже, это конец, Путин с позором убежит с Украины». Пока что не убежал, но ждать осталось недолго. Об этом говорят из каждого утюга.
«Человек разрушается тогда, когда из двух версий реальности, которые ему предлагают (“власть сдала Мариуполь” или “власть заботится о Мариуполе”), выбирает “черную” версию. “Черная” версия — и ты начинаешь разрушаться», — объясняет советник главы Офиса президента Украины Алексей Арестович. Ранее он же признал, что Мариуполь брошен на произвол судьбы.
Называть это можно как угодно, но от реальности не убежишь: Мариуполь полностью окружен, деблокировать его ВСУ не собираются, бои ведутся в центре города.
Семь лет назад происходило нечто подобное. Хорошо помню, как одна украинская журналистка освещала ситуацию в Дебальцево. Воспроизведу по памяти ее пост в Facebook (принадлежит компании Meta, признанной в РФ экстремистской организацией — прим. RuBaltic.Ru): «Тут многие пишут о дебальцевском “котле”. Ну, во-первых, “котла” здесь еще нет. Во-вторых, не факт, что он вообще будет». А «котел» уже был. Дня через три украинским военным пришлось с боем вырываться из окружения и нести большие потери.
«Из Дебальцева мы выходили по трупам. Шли по украинской земле, на сантиметры вглубь пропитанной кровью своих сыновей. На пути нам встречались колонны разбитой техники, много погибших и раненых. Те, кто мог идти сам, присоединялись к нам. Те, кому оторвало руки и ноги, находились в коматозе, и мы не могли их забрать. Если бы стали грузить на себя тяжелых, сами бы не вышли», — вспоминает один из участников этой бойни, старший сержант 25-го отдельного мотопехотного батальона «Киевская Русь».
Дебальцево — наглядный пример того, что бывает, когда реальность соприкасается с виртуальностью. Сначала люди успокаивают сами себя: «Не так страшен черт, как его малюют».
Потом оказывается, что черт все-таки страшен. Но сделать уже ничего нельзя. Трагедия произошла до того, как оболваненный народ пришел в себя.
Сегодня дебальцевский сценарий (только в более грандиозных масштабах) повторяется в Мариуполе. Крепость «Азова» (организация, запрещенная в РФ — прим. RuBaltic.Ru) вот-вот рухнет. Хотя российская армия еще две недели назад должна была выдохнуться и впасть в отчаяние. Не об этом ли говорил Арестович?
«А на войне — неровен час, а может — мы, а может — нас», — поется в известной песне Николая Расторгуева. В том-то и дело, что реальный бой не оставляет двусмысленности.
Может — мы, может — нас. Одно из этих «может» обязательно реализуется.
Тогда информационные «победы» одной из сторон обернутся против нее самой.
