Россия и США объявили о намерении создать новую совместную двустороннюю структуру по международной безопасности. Об этом сообщил президент России Владимир Путин 8 декабря 2021 года. Договорённость о создании такой организации имеется, стороны приступили к разработке предложений по её структуре и функциям. Россия должна в течение 7-10 дней подготовить свои предложения и дать их американской стороне для ознакомления.
Возникает естественный вопрос: чем будет заниматься такая организация? Как она будет выглядеть? Насколько она будет эффективной, и как далеко могут зайти Россия и США в деле обеспечения глобальной безопасности? Точнее – в сфере предотвращения риска прямых военных столкновений повсюду, от подводного царства до космических орбит.
Прежде чем гадать о структуре такой организации, надо понять, каковы у неё будут функции. Какие задачи для своих учредителей она будет решать? Как помогать (или мешать) преследовать свои национальные интересы?
Навскидку можно предположить, что первой функцией, которой должна обладать такая организация, должен быть мониторинг. Структура должна опираться на данные разных спецслужб и ведомств, но ей надо как-то приходить к общему знаменателю в деле толкования этих данных. То есть структура очертит круг организаций, данные которой ею либо признаются сразу, либо после проверки собственными структурами, которые должны возникнуть и получить собственный аналитический и методический аппарат.
Если этого не сделать, структура превратится в очередную переговорную площадку, дублирующую уже существующие аналоги. Тогда можно будет сказать: она не нужна своим создателям как реальный инструмент обеспечения безопасности и создана исключительно для давления друг на друга. Но это нерационально – обменяться упрёками и ультиматумами можно где угодно, от трибуны ООН до убитого недавно формата Россия-НАТО. То есть логично предположить, что исключительно площадкой для переговоров такая организация не будет.
Следовательно, переговоры должны из периодических мероприятий стать постоянным процессом, а для этого без мониторинга и экспертизы не обойтись. А значит, надо создавать совместный, хотя бы на уровне секретарей, аппарат и выделять для этого бюджет. Хотя бы ради того, чтобы определиться по способам подсчёта и анализа данных национальных разведок.
Кроме мониторинга и анализа, у структуры должны возникнуть функции прогнозирования и оценки рисков. Этим тоже кто-то должен заниматься. Мало собрать выводы закрытых докладов разведок. Эти данные ещё надо как-то легализовать, то есть показать своё знание, не высвечивая источников и способов получения информации. Это ещё одна проблема, но проблема техническая.
Намного хуже для создаваемой структуры то, что она создаётся не союзниками, а врагами. Не стоит говорить более мягко, мы не в спорте и не в бизнесе. Не будь у России ядерного оружия, США, не задумываясь, уничтожили бы нас как Хиросиму и Нагасаки. Так что мы не соперники, не конкуренты и не партнёры, мы враги. Экзистенциальные и вечные.
А это значит, что в отношении друг друга у нас стратегия сдерживания, отбрасывания, нанесения вреда как главной задачи выживания своих. Создаваемая организация не должна противоречить главной стратегии – нанесения вреда главному стратегическому сопернику без риска развития неуправляемого конфликта. В какой степени совместная структура по безопасности поможет или помешает решать эту главную стратегическую задачу? Будет ли тут противоречие целей государств-учредителей и целей организации?
Ясно лишь то, что противоречие есть, но нужен механизм его перевоза в конструктивное русло, в выравнивание потенциалов сторон, иначе структура будет подрывать безопасность одной стороны и усиливать другую. Такой расклад не будет приемлем и приведёт к выходу из формата. А если так, то функции у структуры тяготеют к поверхностным – мониторинг, переговоры. Торги о том, как толковать одни данные и как игнорировать другие.
Пропаганда получит ещё один институт, но безопасности это не добавит. Нужно это обеим сторонам сейчас? Едва ли. Гора не должна родить мышь, или это будет уже не гора. Пустых структур Россия и США сейчас создавать не намерены.
Совершенно ясно, что создаваемая структура будет корреспондировать с другими и должна будет вовлекать противоположную сторону в свой внешнеполитический курс, не мешать внешней политике. Соблазн превратить структуру в очередной манипулятивный инструмент будет очень велик.
Но любые попытки сторон действовать за спиной друг у друга немедленно убьют смысл существования этой структуры. Она превратится в ширму для партизанской войны и подрывных акций учредителей друг против друга. Доверия у сторон и так нет, а пойманные за руку, они ещё больше наполнятся взаимными подозрениями и устремятся работать на опережение по принципу «умри ты сегодня, а я завтра». Вместо безопасности получим возросшую опасность в более сложных условиях.
То есть создаваемая структура имеет потенциал вирусности: в случае неудачного поведения иммунитет будет подорван, и безопасность уменьшится. Вместо доверия структура по безопасности будет питать недоверие, лечить которое будет уже нечем. Не новую же структуру по безопасности создавать. А других способов обезопасить себя, кроме как создать для этого структуру с многими функциями, нет.
Таким образом, можно сказать, что создаваемая структура должна наращивать потенциал доверия и уменьшать недоверие, иначе она вредна. Создают структуру враги, то есть, создавая её, они оба идут на противоречивый для себя шаг: попадают в вилку между изменением своих целей, которые изменению не подлежат, и выхолащиванием смысла создаваемой структуры, что ухудшит состояние отношений по сравнению с нынешним, и так никудышным. Или менять свои цели, или менять цели структуры. Как быть в этом случае?
Если будут лишь вести переговоры, то это самое слабое, что можно создать. Ещё одна площадка для споров без конца, аналог Минского процесса. Никто ничего не соблюдает, а война продолжается.
Если добавят к переговорам и мониторинг, то встанет вопрос об оценке исходных данных. Тут не должно быть как в случае с украинским сбитым Боингом рейса MH17: эти данные вижу, а эти в упор не вижу. Тут надо договориться, что данные принимаются и верифицируются двумя сторонами. А в случае расхождений создаётся экспертная группа, приходящая к общему мнению. И лишь после этого главами государств принимается то или иное решение.
Какими будут решения этой структуры для президентов США и России? Обязательными? Совещательными? Рекомендательными? Ясно, что чем слабее будет статус, тем ниже безопасность. Ведь структура прямо будет влиять на суверенитет учредителей. Они должны будут или принимать решения структуры, или отбрасывать их. В этом случае должны работать согласительные комиссии, у которых должен быть согласованный регламент.
Как уже говорилось, мониторинг потянет за собой совместное прогнозирование и планирование. Как это повлияет на планы экспансии двух глобальных государств? Ясно, что повлияет сдерживающе. Отсюда желание ограничить круг компетенций структуры вопросами предупреждения ядерного или угрожающего перерасти в ядерное столкновение вопросами.
Но безопасность – широкое, и главное, глубокое понятие. Начинаясь в идеологии и в экономике, она переходит в военную сферу. Где будут оканчиваться компетенции создаваемой структуры, и как они повлияют на политику учредителей?
Вывод может быть такой: структура будет создаваться как самая простая и гибкая форма, изначально несущая в себе конфликт интересов и противоречивость функций. Отсюда структура будет размытой, а эффективность низкой. Но это повод использовать ситуацию для развития отношений. Если безопасность будет реальной потребностью, придётся наращивать аппарат структуры и нагружать его новыми регламентами и функциями.
Углублять компетенции структуры можно довольно сильно, было бы желание сторон. А можно ограничиться сидением делегаций друг напротив друга раз в месяц или в квартал. Можно и вовсе передать функции прикреплённым чиновникам МИДа и Госдепа. Они будут пользоваться данными военных и пытаться договориться о пределах допустимого друг для друга.
Организация в любом случае будет где-то посередине между постоянным представительством и антикризисной комиссией. Планка координации будет плавать, и пока не ясно, кто, где и как будет её устанавливать. Как поведёт себя в отношении структуры тот, кто сменит Байдена? Перерастёт ли структура в многостороннюю? Или будет дополнением к существующим институтам? Как поведут себя союзники США? Станет ли Великобритания торпедировать структуру, или США смогут удержать британского льва на привязи в сторонке?
Чем шире будут задачи создаваемой организации, тем сложнее ей будет действовать в общем контексте конфликтной политики стран-учредителей. Малые задачи решать легко, но едва ли это устроит Путина и Байдена. Скорее всего, они попробуют создать на основе этой структуры какой-то постоянно действующий консультационный и координационный механизм в обход истеблишмента.
Если даже это удастся, то безопасности станет больше. Структура будет сначала действовать по принципу пожарной команды – тушить там, где горит. Потом она объективно перейдёт к профилактике возгораний. Это даст далеко идущие последствия в случае реализации. Сломать можно что угодно, но пока может быть построена некая конструкция с возможностью достройки в случае желания застройщиков. Будет ли такое желание, и в каком случае оно может появиться – вот что самое главное в этой ситуации.
