У США есть инструменты и ресурсы, необходимые для того, чтобы одержать победу над Россией, Китаем и другими «авторитарными противниками», считает бывший сотрудник ЦРУ Дуглас Лондон. Но стране не хватает лидерства, чтобы использовать сильные стороны. Он предлагает США улучшить работу в проведении негласных операций по оказанию влияния в мире.
К тому времени, когда Америка переориентировала приоритеты национальной безопасности с борьбы с терроризмом на соперничество великих держав, она уже подвергалась нападкам как со стороны крупных, так и со стороны второстепенных мировых держав в новом, многомерном и асимметричном ландшафте. К сожалению, США соперничают, исходя из правил и аксиом, которых наши главные противники, Россия и Китай, больше не придерживаются, и в мировом порядке, навязывать который Вашингтон больше не может.
Новая парадигма – это не совсем война, но и не мир. В своей книге, “Все меры, кроме войны” (“All Measures Short of War”), вышедшей в 2017 году, Томас Райт (Thomas Wright), старший научный сотрудник Института Брукингса, пришел к заключению, что война между крупнейшими державами “очень маловероятна даже при росте напряженности”, но сегодняшнее соперничество между авторитарными и либеральными режимами ведется “с помощью экономической войны, дипломатии принуждения, кибервойн, прокси-войн, политических войн, завуалированных действий и постепенно нарастающего ревизионизма”. Иллюстрируя свою точку зрения, Райт ссылается на опубликованную в 2013 году статью российского генерала Валерия Герасимова, в которой излагается стратегия гибридной войны, которая размывает границы между войной и миром – доктрина Герасимова.
Одно лишь укрепление обороны и наращивание военной огневой мощи не остановит противников, которым не приходится особенно расплачиваться за злонамеренные действия, которые пользуются отсутствием формальных доказательств причастности к преступным действиям и постоянно расширяющимися возможностями действовать удаленно и которые не будут играть по нашим правилам. Вдумайтесь, как одобрение российским президентом Владимиром Путиным политики применения ядерного оружия первыми для противодействия нападению с использованием обычных вооружений перевернуло доктрину “гарантированного взаимного уничтожения”. Опора Америки на “соразмерный ответ”, то есть, на ответ по принципу “око за око”, стала неадекватной и с большей вероятностью приведет к нарастающей эскалации, чем к сдерживанию.
Эту стратегию можно представить в упрощенном виде как сложение путем вычитания, что мало чем отличается от геополитической версии джиу-джитсу, предназначенной для нейтрализации преимуществ соперника в размере и силе. Тактика России и Китая позволяет выровнять условия путем подрыва американской демократии, ослабления сплоченности и отделения США от зарубежных союзников. Американская военная доктрина основана на захвате территории и нанесении ущерба, который снижает готовность противника к борьбе. Но сегодняшние поля сражений выходят за рамки времени, пространства и физического, учитывая наличие идей, эмоций и обширности киберпространства, которые сводят на нет преимущества превосходящей огневой мощи США.
Вмешательство России в выборы и ее дезинформация усиливали разногласия в стране и способствовали событиям, которые американцы с ужасом наблюдали шестого января. Но это было только начало. Распространяя дезинформацию, Россия стремилась подорвать доверие американцев к вакцинам против коронавируса, разжечь расовые разногласия и накалила нездоровую политическую атмосферу в США. Путин усугубил ситуацию, возникшую из-за угроз бывшего президента Трампа выйти из НАТО, и быстро перешел к размещению российских войск в Сирии, когда США вывели оттуда свой основной контингент. США закрыли глаза на то, что российские наемники и боевые самолеты были переброшены в Ливию в интересах лидера повстанцев генерала Халифы Хафтара (Khalifa Haftar), которому Трамп раньше оказывал молчаливую поддержку.
В кибератаках вымогателей, в результате которых был закрыт трубопровод “Колониал Пайплайн” (Colonial Pipeline), и возникла паника из-за нехватки бензина, и в последовавших за этим атаках в июле, которые привели к хаосу среди сотен американских компаний, затронув инфраструктуру и даже учреждения здравоохранения, явно прослеживался российский и китайский “почерк”. Такие взломы, становящиеся все более рутинными, подрывают доверие к правительству и институтам и способствуют усилению обеспокоенности в стране по поводу безопасности.
Китай, как и Россия, планировал свои кибероперации с целью нарушения работы правительственных и промышленных серверов США и сбора данных против них. Его атаки охватывали хакерские атаки, атаки с использованием программ-вымогателей и вмешательство во внутренние дела и дополнялись экономической деятельностью в развивающихся странах в рамках реализации инициативы “Один пояс – один путь”.
Одновременно Китай действовал агрессивно, бросая вызов американским вооруженным силам во всем Индо-Тихоокеанском регионе, и его разведоперации, по имеющейся информации, превосходили возможности контрразведки США. Такое “мягкое”, жесткое и тайное использование силы осуществлялось в сочетании с дезинформационными кампаниями, которые способствовали обострению политической напряженности в США и усилению опасений по поводу коронавируса, отвлекая США от действий Китая в Южно-Китайском море.
Сегодняшняя гибридная война, подобно шахматам, требует, чтобы США в одинаковой степени помнили и об обороне, и о наступлении. Для достижения успеха необходимо видеть на несколько шагов вперед, успех благоволит практикам с гибким умом, которые могут выявлять слабые места противника, обозначать “красные линии”, определять намерения и скрытно сдерживать агрессию и наказывать агрессора. Асимметричные действия с учетом отсутствием формальных доказательств причастности к преступным действиям обеспечивают средства переориентирования и деэскалации, что дает противникам возможность избежать дальнейшего возмездия и при этом “сохранить лицо”.
Разведывательное сообщество США умеет воровать секреты и знает (к счастью или к сожалению), как изменить ход истории с помощью проведения негласных операций. США также обладают мощным потенциалом, позволяющим осуществлять негласные и явные операции в киберпространстве. Но несмотря на то, что у США есть большинство инструментов, лидеры должны согласовать свои взгляды, улучшить взаимодействие и выработать более гибкую и сбалансированную стратегию нападения и защиты, содержащую элементы “тайного озорства”.
За свои действия агрессоры должны будут заплатить непомерно высокую цену, но вместо прямолинейного подхода, такого как эквивалентное кибер-решение в случае взлома или вооруженный ответ в случае осуществления боевых действий, необходима более продуманная доктрина, которая обеспечит гибкость, позволяющую применять взаимозаменяемые меры наряду с асимметричными, негласными операциями. Если в результате кибератаки в СМИ будут опубликованы материалы, разоблачающие коррумпированность и демонстрирующие уязвимые стороны автократа, или если диверсионные операции будут направленны не только на объекты критической инфраструктуры, но и на личное богатство правящей элиты, российским и китайским лидерам придется пересмотреть свои оценки рисков.
Однако в проведении негласных операций по оказанию влияния США однозначно слабы. И учитывая угрозу, которой подвергаются основные ценности и институты Америки, главное – это помнить, что американская демократия и свободы являются нашей самой сильной обороной, самой надежной защитой, а также лучшими средствами нападения, учитывая, насколько такие идеи пугают автократов.
Нам хорошо удаются диверсионные операции, хотя у нас не всегда хватает изобретательности, но отрицание, обман и психологические операции переходят в категорию забытых видов искусства. Это досадно, поскольку в числе успехов, по-прежнему являющихся секретной информацией, есть программы, которые позволили воспламенить народные массы за советским “железным занавесом”, способствовали проведению мирных восстаний против жестоких диктаторов, помогали опровергать антиамериканскую пропаганду и делали безвредным или ненадежным оружие, которое враги в противном случае использовали бы против мирных жителей и американских военнослужащих.
Так почему бы нам не улучшить свою работу в проведении негласных операций по оказанию влияния? После терактов 11 сентября стратегия Америки предусматривала проведение множества негласных операций, но в основном боевых, не совсем негласных, и становилась все менее эффективной в ущерб сбору информации иностранной разведкой и влиянию. ЦРУ после 11 сентября в своей работе переняло более иерархическую и конформистскую военную систему и практику “Замочи крота” (“Whac-A-mole”), направленную на то, чтобы исключить из своих рядов свободомыслящих и склонных к риску сотрудников, чья склонность к озорству и изобретательность зачастую способствуют инновациям, от которых зависит шпионаж. К обнадеживающим признакам того, что направление меняется, относится то, какие кандидатуры выбрал директор ЦРУ Уильям Бернс (William Burns) на пост главы Секретной службы и куратора специальной группы, собирающей всю информацию о случаях возникновения “гаванского синдрома”, а также кому он указал на дверь.
При этом реальность такова, что Вашингтон измеряет успех показателями, которые, в свою очередь, выражаются в деньгах и власти. Как доказать обратное и зафиксировать влияние кампании, которая отговаривает потенциальных экстремистов от совершения актов насилия, или доказать, чего не делал злобный субъект? Сравнить это с большим количеством убитых комбатантов и сексуальных видео, снятых с дронов.
У США есть большинство инструментов и ресурсов, необходимых для того, чтобы одержать победу над Россией, Китаем и другими авторитарными противниками. Но им не хватает лидерства, чтобы использовать сильные стороны Америки, чтобы изменить оценки рисков авторитарных противников, и мужества для решения проблем, способствующих возникновению конфликтов – бедности, гонений, угнетения, изменения климата и глобальных пандемий. Но чтобы доминировать, Америке нужно больше поддержки, чтобы действовать в тени, где она может потребовать от любого противника заплатить такую цену, которая заставила бы его как следует подумать, прежде чем действовать.
Дуглас Лондон уволился из ЦРУ в 2019 году после 34 лет службы в должности старшего оперативного сотрудника. Преподает в Джорджтаунском университете, является внештатным научным сотрудником Института Ближнего Востока и автором книги “Вербовщик” (“The Recruiter”), посвященной изменениям в ЦРУ после терактов 11 сентября.
Дуглас Лондон
Подписывайтесь на «Военно-политическое обозрение» в Telegram и Twitter!
