Ближневосточная поездка Владимира Путина, с почестями принятого как в ОАЭ, так и в Саудовской Аравии, встревожила западные СМИ, открыто заговоривших о провале западной политики в данном регионе. Если, к примеру, Sky News написали о «демонстративно теплом приеме», оказанном российскому лидеру, то The Hill прямо написали о том, что попытки изолировать Россию не удались. Медиа по деталям разбирали встречу В. Путина с арабскими политиками и анализировали даже малозначительные детали, которые в иных обстоятельствах вряд ли бы вызвали чей-либо интерес. К примеру, Associated Press обратили внимание на крепость рукопожатия российского президента и принца Мохаммеда бин Салмана, намекая на то, что политики демонстрируют тем самым волю и уверенность, которой не хватает их европейским коллегам.
Это скрупулёзное внимание к мелочам и нескрываемая тревога открыто указывают на то, что коллективный Запад, во-первых, не владеет всей полнотой информации о происходящем, а, во-вторых, начинает по-настоящему серьезно относиться к проблеме восхождения Глобального Юга.
* * *
В беседе с редакцией «Ритма Евразии» политолог Сергей Лебедев (Финансовый университет при правительстве РФ) напомнил, что долгое время Саудовская Аравия и ОАЭ считались важнейшими союзниками США в регионе, заключившими с Вашингтоном сделку «безопасность в обмен на энергетическую стабильность». Королевство Саудовская Аравия и ОАЭ десятилетиями согласовывали с США свою энергетическую стратегию, расширяя предложение углеводородов, когда западным экономикам требовались дешевые нефть и газ, и сужая его при иных обстоятельствах. КСА и Эмираты понимали, что только США могут защитить их от достаточно агрессивных региональных игроков (например, от Ирака при Саддаме Хусейне), поэтому строили свою энергетическую стратегию в фарватере их внешней политики.
«Однако этот союз носил исключительно прагматический характер и не мог длиться вечно», – отмечает политолог. Манихейский внешнеполитический подход США, делящий мир на демократии и тирании, вызывал плохо скрываемое раздражение у королевских династий, а достаточно поспешный исход США из Афганистана в 2021 году убедил их в том, что на такого союзника нельзя полагаться и рассчитывать, что при необходимости он придет на помощь.
Явные противоречия стали проявляться ближе к осени 2022 года, когда Саудовская Аравия поддержала решение ОПЕК+ сократить добычу нефти на 2 миллиона баррелей в сутки, несмотря на настойчивые просьбы Белого дома не делать этого. New York Times даже писали, что изначально королевский дом якобы обещал администрации Дж. Байдена расширить предложение углеводородов, но в итоге принял иное решение. Генеральный секретарь ОПЕК Хайсам аль-Гайс прокомментировал это ремаркой, что «все в этом мире имеет цену», очевидно, указывая на то, что арабские страны разочарованы позицией США и Запада и более не намерены быть безоговорочным провайдером энергетической стабильности.
Аналогичным образом ОАЭ заняли умеренную позицию после начала СВО на Украине и воздержались от голосования по антироссийской резолюции в ООН. Аналогичным образом Эмираты достаточно открыто игнорируют экономические санкции против России, несмотря на давление Минфина США.
С. Лебедев добавил, что для внешнеполитической традиции арабских стран характерны стратегия балансирования между другими игроками и стремление сыграть на противоречиях между ними. К примеру, в 1973 году саудовский король Фейсал направил в Кремль поздравление по случаю очередной годовщины Октябрьской революции, но этот жест вряд ли следовало рассматривать как попытку наладить отношения с Москвой – скорее, это был четкий и недвусмысленный сигнал Вашингтону, что внешнеполитическая линия Эр-Рияда может и поменяться.
Здесь возникает справедливый вопрос – не повторяется ли история 50-летней давности? Эксперт уверен, что обстоятельства сейчас принципиально иные, о чем можно судить по частоте и интенсивности контактов. Более того, «за 50 лет политический вес арабских стран серьезно вырос, а США, как уже говорилось ранее, дискредитировали себя как провайдер безопасности, не сумев защитить Кабул», подчеркивает политолог. Поэтому пока есть все основания говорить, что арабские страны не блефуют и не пытаются испугать Запад, а всерьез намерены стратегически координироваться с Российской Федерацией.
Возвращаясь к ближневосточному визиту российского президента, попытаемся очертить круг вопросов, которые обсуждали В. Путин и арабские лидеры.
В. Путин и президент ОАЭ Мухаммед бен Заид Аль Нахайян перед началом российско-эмиратских переговоров
Такие переговоры всегда состоят из двух частей – официальной, в рамках которой скорее произносятся некие «прописные истины дипломатии», и неофициальной, и вот эта часть всегда является самой интересной. То, что никого на Ближнем Востоке давно не принимали с такой помпой и что западным политикам иногда в аналогичной ситуации приходится ждать по несколько часов, пока до них снизойдут, об этом не написал только ленивый.
А вот о чем говорили за закрытыми дверями, можно только догадываться. Впрочем, уверен С. Лебедев, «можно с уверенностью предположить, что обсуждались ОПЕК+, Палестина и БРИКС».
Формат ОПЕК+ позволяет России и странам ОПЕК совместно координировать стратегию добычи углеводородов, тем самым управляя глобальными рынками. И это тот самый момент, когда политика настолько тесно переплетается с экономикой, что разделить их становится невозможно – к примеру, повышение цен на нефть может быть как просто стремлением заработать, так и четким политическим сигналом оппонентам. «Здесь нужно понимать, что Саудовская Аравия – эталонное государство-рантье, прямо из палаты мер и весов», – подчеркивает политолог. Это достаточно любопытный концепт из теории международных отношений, который описывает государство, использующее власть над энергоресурсами как инструмент внешней и внутренней политики. Россия, в свою очередь, хотя и не может считаться таким государством (хотя бы потому, что ее ключевой внешнеполитический ресурс – военный потенциал и престиж), однако обладает его некоторыми свойствами. В сочетании с недовольством коллективным Западом это превращает Россию и арабов в естественных союзников.
Говоря о ситуации с Палестиной, конечно, необходимо понимать, что арабские страны откровенно разочарованы позицией США (ну или лишились последних иллюзий) и возмущены ее фактической односторонностью. Вашингтон более не может претендовать на роль равноудаленного арбитра, поэтому арабы ищут возможных кандидатов ему на замену. Симптоматично, что на следующий день после визита В. Путин, вернувшись в Москву, провел встречу с иранским президентом Эбрахимом Раиси, при том что шиитский Иран традиционно считался противником суннитских монархий залива. Иными словами, можно предположить, что Россия примеряется к роли ближневосточного арбитра, однако пока сложно делать какие-то прогнозы, насколько это окажется успешным.
Наконец, если говорить о БРИКС, то следует отметить, что престиж этой международной организации постепенно и неуклонно растет и она превращается в системообразующую для Глобального Юга. Владимир Путин и арабские политики несомненно уделили много внимания проблеме отхода от доллара – и в случае с КСА это не просто громкие заявления, т.к. разговоры о переходы к юаню во внешнеполитических расчетах идут с 2022 года.
В общем и целом, визит российского президента ясно показал – мир меняется. Глобальный Юг – это не просто теоретическая конструкция, возникшая в главах академических политологов, это – реальность, и в случае с Западом реальность весьма суровая.
